Сегодня в мире молодежных увлечений чаще, чем когда-либо прежде, происходят изменения - то определенная одежда и прическа, то музыкальный стиль, то новый танец... Порой рождаются эти волны моды за рубежом, но ведь приходят к нам с вами, причем своеобразно изменяясь, в соответствии с традициями и ценностями нашего общества.

Надо ли пугаться этих «криков моды»? Не вернее ли спокойно разобраться, чем они привлекают, всегда только новизной или есть в них что-то, отвечающее действительным потребностям, характеру подростков? Об этом и пойдет речь в нашей новой рубрике: «Мода: крик и эхо».

Москва, Пушкинская площадь, 26 февраля 1986 года, часов семь вечера. В подземном переход рядом с метро что-то яркое, громкое, необычное для зимы. Прохожие недоуменно озираются. Что это?

В этот вечер здесь состоялось «Прощание с брейком». Пришли многие. Кто знал, умел, любил... Поставили магнитофоны прямо на асфальт, танцевали, время от времени выкрикивая: «Прощай, брейк! Брейк умер!» Я спрашиваю ребят, как же организовали такое мероприятие.

— Да что там, - говорят, - все же знаем друг друга, вот почти все и пришли.

— И что же будет теперь? Вместо брейка?

— Теперь степ. Вы разве не знаете?

Итак, брейк умер. «Как же, - спросит кто-то, - он и родиться-то как следует не успел. Только начал появляться по телевизору, и к названию-то едва привыкли... Стоит ли тогда о нем говорить?»

Брейк, разумеется, жив. Правда, существует он теперь вдали от наших глаз - кое-где на дискотеках, в клубах, молодежных кафе. Взрослому попасть туда трудно, а если уж попадет, то могут и не показать - вдруг он проверяющий какой или там «общественный товарищ». Можно увидеть брейк и на сцене, но значительно переработанный, «отредактированный».

И говорить о нем стоит, потому что брейк - явление, не пустяк. У него и сегодня много поклонников, но не из тех, кто первым подхватывает модные веяния, а потом так же легко забрасывает их в пыльный угол в обмен на новые. Его поклонники сегодня - люди, испытанные невзгодами, доказавшие приверженность своему танцу на деле. И разве не заслуживают они интереса?

Поэтому и решили мы сегодня собраться в каком-нибудь кафе и поговорить о том, что такое брейк. Располагайтесь, уважаемый читатель, вместе с нами. Знакомьтесь: на нашу встречу пришли народный артист СССР Вячеслав Гордеев; Владимир Рацкевич, руководитель брейк-группы «Вектор»; Ирина Скобелева, руководитель ансамбля «Лидер»; Андрей Борисович Дрознин, преподаватель сценического движения театрального училища имени Щукина и школы-студии МХАТа, хореограф-постановщик; Елена Ким, руководитель ансамбля пластического танца «Синтез».

В разговоре также примут участие и другие посетители кафе, люди случайные и непосредственно к брейку отношения не имеющие. Признаюсь, это вымышленные герои, но их вопросы, суждения - истинная реальность, сконцентрировавшая непонимание, неприятие, протест, с которым довелось столкнуться во время подготовки этого материала. Его высказывали и простые люди, и руководящие товарищи, призванные работать с молодежью, и даже специалисты по культуре. Мы назовем их просто: посетители А, Б, В...

Первое слово - Владимиру Рацкевичу:

— Брейк родился примерно четыре года назад на улицах Южного Бронкса, одного из самых бедных кварталов Нью-Йорка, записав тем самым еще одно очко по части эстрадных изобретений на счет американских негров.

Музыка брейка ритмически намного богаче рока и еще более интенсивна. Ритм определяет здесь все настолько, что гармонические темы, исполняемые на синтезаторах, оказываются лишь дополнениями.

Посетитель А:

— А часто эта музыка и вовсе на музыку не похожа. Шум. гром. Мелодия или убога, или отсутствует совсем...

Рацкевич:

— Верно. Именно так она слышится человеку со стороны. Но в нее нужно вслушаться, к ней нужно прийти через джаз, рок-н-ролл, рок. Активно используя синкопы, музыка брейка бесконечно импровизирует в ритме. В этом она ближе джазу, джаз-року. Музыка и танец - это единый организм брейка, и именно в музыке заложены основные его пластические особенности.

О пластике мы просим сказать несколько слов Вячеслава Гордеева.

— Главное в том, что брейк нашел, выработал в себе новый ритмический рисунок и как результат специфическую экспрессию, которая-то и воздействует так ошеломляюще на всех нас. Ведь многие элементы, которыми он пользуется, взяты из пантомимы, цирковой акробатики и по отдельности уже почти никого не удивляют.

Само слово «брейк» переводится как «ломать». Что ломать? Ломать привычную линию человека, традиционные формы его пластического существования. А отсюда и угловатость, надуманность, аффектация движений. Это в конце концов молодежный танец, и озорной, и пародийный.

Мне кажется, что наиболее органичен он для тех, кому пятнадцать - двадцать. Но вот какая вещь получается - именно в этом возрасте молодежь сильнее всего ощущает свою зависимость. И когда, например, кто-нибудь из старших замечает, что молодой человек в танце двигается, как робот, или «бьется», словно в разрядах электрического тока, ему не терпится применить свою власть взрослого. А ведь это всего лишь средства танца. Неужели он так пугает нас оттого, что непонятен?

— Все в конечном счете зависит от исполнителя, что он выражает и с какой целью. - Слово берет Андрей Борисович Дрознин. - Любое произведение всегда оказывается окрашенным личностью исполнителя.

Например, во время работы над спектаклем «Вестсайдская история», поставленным в школе-студии МХАТа, мы попросили молодого композитора Михаила Чекалина написать для нас музыку в стиле брейка. Нам нужна была агрессивная, жесткая тема улицы, четко противопоставленная вокальным партиям. Михаил уловил наши желания, но, когда он принес сочиненное, мы просто испугались. Никто не мог и представить, насколько музыка может быть страшной... Нам пришлось отказаться от этой, несомненно, талантливой работы, потому что пугать зрителя в наши планы не входило, но я, например, до сих пор поражен такой эмоциональной силой.

Посетитель Б:

— Вот вы сами говорите, что это страшно. А что же тогда в брейке хорошего, что стоит защищать? Разумеется, он помог вам в создании сценического образа и, может быть, заслуживает внимания как средство выразительности. Но как общественное явление, явление улицы это вредно. Брейк разжигает в молодежи агрессивность, пропагандирует культ силы.

Дрознин:

— Вижу, вы согласились с тем, что брейк - средство выразительности. Так давайте смотреть шире.

Мы использовали брейк, чтобы выразить на сцене проблемы молодежи, ритм ее сегодняшней жизни. Но и за информацией об этом стиле мы обратились к ним самим, потому что никто в труппе так и не знал точно, что это такое. Нам пришлось брать уроки у ребят из кафе «Кронштадт». Два месяца они приходили к нам на репетиции. В результате этого общения выяснилось: для них брейк - прежде всего средство самовыражения.

Почему, например, мы препятствуем развитию брейка? Вот ведь в некоторых странах этот танец стал своеобразной заменой других физических форм соревнования среди молодежи. Создаются целые команды. Танец превратился в спорт - захватывающий, раскованный, динамичный, - в котором можно «перетанцевать» команду противника. Пусть у нас он в спорт и не превратился, остался танцем, но он все равно прекрасно развивает физически и если вызывает неприятие того, что выражают в брейке некоторые его исполнители, значит, нужно воспитывать самих исполнителей, а не запрещать танец. Не он в этом виноват.

И потом брейк в первую очередь принадлежит самой молодежи, это ее язык. И если мы хотим увидеть их ближе, узнать про них больше, нужно прислушиваться, а не затыкать им рот.

Посетитель Б:

— Но почему бы им не говорить нормальным, человеческим языком? Нет, все стараются на каком-то иностранном. Чем он их привлекает-то? Тем, что моден?

— Тем, что современен, - вступает в разговор Ирина Скобелева. - Стремительный темп жизни, резкие переходы от трагических моментов к комическим, контрастность восприятия жизни отдельным человеком определяют ритм, темп танца с резкими остановками, фиксациями позиций.

Спешка, занятость, сокращение времени для общения между людьми становятся признаками нашего времени. Когда-то общая песня, с ее большой эмоциональностью, пронизывающая поющих единством чувства, сегодня заменяется просто прослушиванием кассет. На танцплощадках редко танцуют парами, больше каждый сам по себе, внутри себя. Танцы - шейк, твист, диско - это танцующая группа, здесь нет солистов. Потому-то и темнота в зале - вроде бы все вместе, но все же каждый по отдельности, не нуждаясь ни в ком.

В брейке важно не только виртуозное исполнение танцевально-трюковых элементов, а в первую очередь проявление своей индивидуальности. Танцующие как бы разговаривают друг с другом, идет пластический диалог. Брейк - это новое слово в массовом танце, возвращающее его вновь к общению.

Посетитель В:

— Да, но социальные корни! Где социальные корни этого танца в нашем обществе?

Скобелева:

— Конечно, брейк зародился в беднейших кварталах американских городов неспроста. Это социальный протест против равнодушия к отдельному человеку. Таким ярким по пластике и костюму танцем можно удивить, остановить, хоть на несколько минут привлечь внимание прохожих. Он и танцуется там не на танцплощадках, а прямо на улицах, нередко являясь и единственным способом самоутверждения.

В социалистических странах, где нет таких противоречий в положении людей, брейк не протест, а «отпечаток» нашего времени с его проблемами, дефицитом духовного общения некоторой части молодежи.

К тому же черты этого танца можно найти в нашем фольклоре. В русском танце, например, так же как и в брейке, из общего круга в центр выбегают отдельные исполнители и «выдают» свои коронные номера. Здесь царит соревнование, кто кого перепляшет, а за счет этого создается и вся атмосфера танца, веселье, радость единения людей. Даже некоторые трюки брейка на полу похожи на коленца русского трепака, украинских «ползунков».

Если говорить об истоках, то заметна и некоторая связь роботизированной пластики этого стиля с танцами «машин» на эстраде двадцатых годов. Использование в брейке чисто бытовой пантомимы (стенка, шаги вперед и назад, канат, мяч) напоминает танцы и массовые гимнастические выступления на производственную тему. Механизация вообще сильно отразилась в современных танцах. Существовал даже балет «Болт» на советской эстраде. Исполнители показывали отдельные процессы работы — кладка стен, передача кирпича, удары молота... Это всегда жило и в народных танцах, имитирующих трудовые процессы — прядение, сеяние, работу серпом... Просто сам труд изменился.

Брейк - это современная форма, построенная по законам нашего времени. Именно в этом секрет его привлекательности и для молодежи, и для хореографов, танцоров.

Посетитель Г:

— Простите, но, по-моему, больше уже не секрет? Ведь вы же сами сказали, что брейк умер.

— Давайте уточним. - Слово берет Елена Ким. - И прежде нужно разобраться, кто же все-таки его поклонники. Я бы разделила их на три большие группы. Первая - представители «уличного брейка». У нас это молодежь, танцующая его на дискотеках, в кафе, - самодеятельные исполнители. Здесь все происходит по законам массовой культуры, исполнительский уровень низок, а по части восприятия можно рассчитывать разве что на интуицию.

Другая группа состоит из профессиональных брейкеров. В Москве это коллективы «Цектор», «Союз», «Меркурий» и некоторые другие, хотя не у всех, конечно, одинаково высокий уровень.

Третья группа - это коллективы более широкого пластического профиля, которые приняли брейк и сочетают его с другими хореографическими формами; к этой группе относится и наш коллектив «Синтез».

Интереснее всего особенности брейка проявляются у профессионалов. Именно они главные носители, распространители, «теоретики и философы» стиля. Так называемых любителей привлекает каждый раз что-то новое, но лишь только мода изменилась, как всех их и след простыл.

Брейк прошел свою первую стадию, былые его бесчисленные почитатели разлетелись, и именно сейчас начинается его серьезная жизнь. Сейчас мы наконец можем посмотреть, как он воздействует на человека, что ему дает.

Посетитель В:

— Вот-вот. Взгляните на брейкеров со стороны. Крашеные волосы, неряшливая, пыльная одежда, застывший взгляд. Разве так должен выглядеть человек нашего общества? Разве может девушка, выделывающая что-то непонятное на полу, сохранить женственность, притом что вообще непонятно, кто из них девушка, а кто - парень.

Ким:

— Чтобы так говорить, нужно хорошо знать этих ребят. Я, например, знаю молодых людей, которым брейк помог не только определиться, найти свое жизненное назначение, но и выпутаться из дебрей собственной судьбы. Некоторые теперь собираются стать профессиональными артистами.

Вы спросите, как это произошло? Да очень просто. Первое - это сильнейшая эмоциональность брейка. Можно принимать или не принимать его, соглашаться или возмущаться, но если вам довелось оказаться среди зрителей, невозможно остаться равнодушным. Он потрясает и вовлекает одновременно.

Когда же начинаешь танцевать брейк, неожиданно замечаешь какую-то комфортность, естественность существования в нем. Это новая форма пластического мышления, в которой можно выразить все, нужно только знать, уметь, как. Овладевая ею, человек становится свободней, по-другому воспринимает музыку, ритм.

Это настолько увлекательно, что через некоторое время танец почти полностью захватывает своего поклонника. Постоянное совершенствование - без этого нет брейка.

Еще один важный момент - брейкеры не употребляют алкоголя. Помимо того, что пьяным невозможно танцевать, им просто этого не нужно. Сам танец помогает освободиться от закомплексованности, зажатости, неудовлетворенности, что часто подталкивает подростка к выпивке. Брейк помогает им жить.

Наш разговор подходит к концу. Можно было бы говорить о брейке еще и еще, но, к сожалению, кафе закрывается и нас просят расходиться.

В заключение хочу привлечь внимание читателей к тому, что брейк жив. Он существует и как молодежное увлечение, и как стиль в профессиональном искусстве. На мой взгляд, это попытка одухотворить мир машин, отыскать гармонию в нашей автоматизированной, компьютеризированной жизни.

А что же степ, или, говоря проще, обыкновенная чечетка? Станет ли этот «вскрик» моды новой проблемой или, как очередной вздох в стиле «ретро», вскоре забудется? Трудно прогнозировать, но будем внимательны: молодость ищет свои формы досуга. Поиск этот - явление объективное. В нем будут успехи, возможны и неудачи.

Но мы можем помочь ему, поддержав перспективное, важное для воспитания молодежи, для понимания мира ее ценностей.