Давно признано, что степень развития научно-фантастической литературы - один из показателей научного, технического развития общества, его, так сказать, общего интеллектуального уровня. И естественно поэтому, что наша страна сегодня - в числе ведущих держав Континента Фантастики.
Но как же не везет нашей фантастике на киноэкране и театральной сцене! И если в кино время от времени по крайней мере делаются попытки (за очень редкими исключениями откровенно беспомощные) освоить этот жанр, то спектакль «Малыш» в Центральном детском - чуть ли не первое соприкосновение нашего театра с фантастикой.
На афише - имена А. и Б. Стругацких. Видимо, этим объясняется то, что в зале детского театра не так мало и взрослых зрителей.
О чем известная повесть «Малыш»? О своего рода космическом Маугли, сыне погибших космонавтов, чей организм искусственно переделан неведомыми аборигенами суровой планеты и который мог бы стать единственным посредником между людьми и недоступной людскому пониманию цивилизацией. Мог бы... Но можно ли рисковать ради такой цели жизнью Малыша? В этом нравственная, психологическая проблема и повести, и пьесы Д. Даниловой, которая очень бережно отнеслась к произведению Стругацких.
На сцену перенесено все самое важное. Действия героев и развитие конфликта подчиняются той же логике, созданные исполнителями образы сохраняют те же черты характера. Удивительно просто и эффектно решил постановку этой столь необычной для театра вещи заслуженный деятель искусств РСФСР А. Бородин. Впечатляет музыка М. Чекалина, исполненная автором. И спектакль, бесспорно, интересен юному зрителю.
Но... И вот тут-то приходится говорить о минусах любой инсценировки. В этом спектакле они особенно заметны. Особенно, потому, что, повторяю, автор пьесы бережно отнеслась к повести. Слишком бережно! И это не парадокс.
Восемь печатных листов прозы - и два часа сценического времени... Да, взято главное. Но ведь живую ткань художественного произведения составляет не только «главное». Да, спектакль доносит до зрителя идею и мысли авторов повести, но, оказавшись в сценических рамках, характеры ее героев «усохли», отношения упростились. Попытка слишком точного перенесения прозы на сцену обернулась достаточно точным, но, увы, конспектом этой прозы.
К тому же у Стругацких рассказ идет от лица молодого космонавта Попова, и все происходящее получает его внутреннюю оценку и эмоциональную окраску. В пьесе же Попов (артист А. Хотченков) поставлен поневоле в один ряд с остальными персонажами и обладает не большими возможностями, чем они...
Можно ли было избежать подобной «конспективности»? Да, если бы был найден драматургический, сценический эквивалент тому, что не ложится в границы театрального спектакля. Тогда и какие-то сцены, перенесенные со страниц повести, могли бы получить новое, чисто театральное, лаконичное решение.
Трудно упрекнуть в чем-либо исполнителей: все они - будь то беспощадно идущий к цели Комов (заслуженный артист РСФСР Ю. Балмусов), всепонимающий Вандерхузе (заслуженный артист РСФСР Ю. Аученко) и даже Майка, поступок которой продиктован ее сердцем и совестью (артистка Н. Пряник), - все они, скованные нагрузкой того «главного», что без изменений перешло из повести в пьесу, просто лишены необходимого актерского простора для создания подлинно объемных характеров.
В меньшей степени это относится к очень своеобразной и трудной роли Малыша, оказавшегося, как между молотом и наковальней, между двумя цивилизациями. Артистка Т. Курьянова создает этот необычный образ человека и нечеловека необычными средствами, ярко и динамично. Поражает ее пластика, «мимика тела» Малыша, передающая весь диапазон его чувств (режиссер по движению А. Дрознин).
Герои спектакля - исследователи, и возможность контакта с инопланетным разумом для них - невероятная удача, осуществление вековых чаяний человечества. Но именно их высокая человечность ставит на первое место судьбу Малыша, за которого они, люди Земли, несут всю полноту ответственности...
Что ж, надо сказать спасибо театру, который обратился к такому современному и любимому многими - от школьников до академиков - жанру.
Но все-таки: у сцены свои законы...
Д. НАГАЕВ
Текст взят из газеты "Вечерняя Москва", 20 ноября 1984
