«Размыкающие цепь»

• Даррин Бергстейн ведет контроль за основными показателями состояния электронной музыки, eng, rus

Несмотря на «демократизацию» рынка, чтобы раздобывать русскую электронную музыку, зачастую требуется должное усердие, да и терпение, дабы раскопать сокровище, но этот поиск не столь обескураживающий, как кажется.

Хотя и без популярного имени по эту сторону океана, урожденный москвич, композитор Михаил Чекалин занимается своим делом 40 лет, однако, не считая превосходной (и уже разошедшейся) Night Pulsation 1993 года (Germani, Erdenklang), в смысле дискографии, на восточном фронте было без перемен. Затем, хвала хозяину EUROCK Арчи Паттерсону, что свое подразделение MIR-records он посвятил строго тому, чтобы запустить горючие смеси Чекалина в наше интеллектуальное пространство; первые, пока что, три издания составляют нечто вроде трилогии.

Их связывает общая для них эстетика звучания; однако мятежный дух Чекалина отрицает всякое механистическое удовлетворение от заведомо известных удобоприятных зон.

Paradigm Transition, в эту минуту преследовавшая аван-симфонические стратегии, а в следующую сделавшая  вираж к прикровенным трансмутациям пост-барочного электроклассицизма, вольтижирует как шизоидный Вангелис, потерявший голову от контрабандной советской психоделики.

Poruganie Patsiphika, подобным же образом, сдирает лак холодного академизма с пост-модернистской классической музыки 20 века, сращивая электронику с композиционной матрицей более свободной формы;

Чекалин это поистине Mother of Invention, играючи с клавишными, расшвыриваясь горнами-трубами и вляпывая всяческие синтезированные деструкции по стереополотну с рассчитанным, Заппа-фицированным наслаждением.

Тому полно подтверждений и в Untimely, имеющем подзаголовок Music for Virtual Orchestra, в котором вычищенно-металлические струнные, коллаж «фэалайтовских» (Fairlight) медных духовых и некая малость бередяще-нераспознаваемых звучков если и заставляют что вспомнить, то это экзальтации генеративной компьютероперчатки Тода Мачовера (Tod Machover), более шалы, чем Заппа.

Насыщенная плотность прослушивания была, конечно, задуманной, как и благоприобретенный вкус, но – жидкие сравнения в сторону – Чекалин остается истинно самобытным творцом (если и в недостаточной мере опознанным, к сожалению).