"Птюч", 11 / 2002
В течение года у московского композитора Михаила Чекалина вышли сразу пять альбомов.
В Германии, где раньше выходила его электронная музыка, появилась первая пластинка в жанре классики " Последние времена года", в Англии - альбом "Вероятностная симфония в стиле джаз", в России - два переиздания его старых работ (на Boheme Music) и последний альбом "Сатурн. Изделие №..." (на Citadel Records) в привычном для Чекалина жанре филармонической электроники. Разносторонний музыкант с трудом вписывается в рамки. Его музыка всегда провоцировала критиков и меломанов к спорам, сравнениям и аналогиям. Некоторые ответы на витающие в воздухе вопросы и комментарии из первых рук.
В буклетах к своим альбомам ты обычно пишешь, что не пользуешься современными сэмплерно-секвенсорными технологиями (что интересно, в последнее время такие надписи появились и на альбомах других музыкантов). Почему?
Я предсказал и начал использовать сэмплерные технологии еще в 80-е годы. Понятное дело, я так или иначе ими пользуюсь - многие современные синтезаторы используют для звука именно сэмплы. Но я стараюсь дистанцироваться от музыкантов, играющих одним пальцем, эксплуатирующих чужие звуки, рифы, комбинации и так далее. Предметом искусства является продукт ручной работы. Искусство биологично по природе. В свое время на знаменитой выставке 20 московских художников на Малой Грузинской улице у нас зашел спор на актуальную в начале 80-х тему технологически привязанных искусств. Сейчас трудно представить, что тогда некоторые, даже прогрессивные художники воспринимали все электронное как обман - настолько новой и непривычной казалась электронная музыка 20 лет назад. И вот кто-то меня спросил, как я буду играть на синтезаторе, если отключат электричество. Я ответил, что буду играть на рояле или напишу партитуру, и ее будет исполнять оркестр. Эпоха электронной музыки ничем не отличается, например, от эпохи становления органной музыки времен Баха. Неважно на чем играть, главное - что и как. Послекомпьютерная эпоха изменила это. В 70-е и 80-е музыкантов, игравших на электронных музыкальных инструментах, были единицы, и чтобы соответствовать высокому уровню музыкальной мировой сцены от джаза до арт-рока, они вынуждены были играть десятью пальцами. Теперь же можно играть одним пальцем и называться музыкантом. Таких десятки тысяч.
В отечественной музыкальной прессе тебя либо называют российским Жан-Мишелем Жарром, либо пишут, что ты занял нишу Клауса Шульца. В то же время в одной из западных рецензий была такая фраза: "Это мог бы быть Чарльз Айвз, Шостакович или Прокофьев, если бы они жили так долго, чтобы наряду с оркестром пользоваться современными синтезаторами". Что ты сам думаешь по этому поводу?
Когда полуинтеллектуальные соотечественники, искусствоведы в штатском, пытаются высказать мне максимальную щедрость в оценке моей персоны, они говорят, что я занял здесь нишу "нашего Клауса Шульца". Но я не занимал ничьей ниши, скорее антресоль, и не претендую. А вот в публикациях музыкальных критиков за границей я уже давно занял нишу одного из "самых радикальных новаторов в современной синтезаторной музыке". Вообще, в мировых каталогах грамзаписи русская электронная музыка конца ХХ-го века представлена только моими пластинками. Ну, разве за исключением композитора Эдуарда Артемьева, который известен своими саундтрэками. Такова подлинная документальная сторона вопроса. А эти масштабные ярлыки появляются из общей тенденции маргинализации отечественной культуры, особенно музыкальной.
Использовал ли ты в записи классической музыки опыт записи электронной?
При записи с симфоническим оркестром я столкнулся с неожиданной для меня проблемой, когда музыканты не справились с заданием. Оказалось, что такая ситуация сейчас типична для российской академической музыки, когда профессиональный симфонический оркестр играет десятки фальшивых дублей, заранее уповая на чудеса монтажа. Для меня это было неожиданным разочарованием, и я понял, что известная заносчивость большого академического прошлого советской школы уже неуместна. И мне пришлось воспользоваться своим 20-летним опытом, когда как раз и приходилось исполнять все партии на инструментах для записи многократным наложением. Что и послужило, в конце концов, в определении моего стиля "филармоническая электроника". Теперь же я, наоборот, доигрывал за оркестр, накладывал грим и собирал вое части воедино.
Что ты думаешь о том, что тиражи музыкантов, записывающих не мэйнстримные направления музыки, в том числе и электронной, падают?
В конце 70-х и начале 80-х, во время расцвета электронной музыки, эта самая музыка была пересечением всех музыкальных культур и жанров. И меломаны тогда предъявляли к ней очень высокие требования. Те меломаны и сегодняшние - две большие разницы. Раньше их было больше, а их запросы - выше. Тогда был расцвет искусства, а теперь время тиражей.
К сожалению, прошло время внимания массовой культуры к искусству. Сейчас мы переживаем эпоху культурной катастрофы из-за массовой манипуляции человеческим сознанием. Многие этого, правда, не заметили. Оптимизм внушает то обстоятельство, что катастрофа уже произошла, и теперь нас ждет медленная коррекция, совсем незаметная для большинства. Сейчас просто не нужно мешать законам культуры и природы.
С появлением MTV миллионы людей превратились в потребителей двух десятков поющих тинэйджеров. Оговорюсь, что вся сложность этой проблемы еще и в том, что на заранее коррумпированный результат работает весь цвет современных музыкальных технологий, лучшие музыканты, аранжировщики и оркестры. Звучит все это очень пышно. В этом и цинизм, фашизм, если хотите. Конфетная политика.
Ты используешь для записи старые инструменты, и некоторые отечественные потребители современной музыки пеняют тебе на несовременный саунд-дизайн.
Вот только отечественные и пеняют. Для них в следующий раз запишу в моно. Я не пишу для потребителей. Я пишу для меломанов. А что касается критиков, то иногда они слушают пластинку 80-х и думают, что это записано сегодня. А новую пластинку я намеренно записал с использованием старых синтезаторов. И мне не пристало попадать в эдакую азиатскую технологическую зависимость от западных тенденций популярной моды. Есть Фальк а есть акриловые краски. Блеклость его акварелей на компьютере можно "вытянуть". И будет так ярко, что ничего от Фалька не останется.
Кроме того, я нахожу современный пластмассовый звук, достигающийся с помощью ручек "улучшайзера", пошлым. Сегодня мне вообще кажется актуальным исходить из технологического минимума, пользуясь сдержанными средствами, но при этом отдавая предпочтение максимальной эстетической нагрузке. Это единственный способ вернуть искусство слушателям. И я не собираюсь угождать потребителям глянцевых журналов, которые вдруг впервые в жизни открыли литературный альманах и очень разочаровались, не найдя там глянцевых фотографий.
Константин ГЛАДИЛКИН